РПЦ пытается вмешиваться в жизнь каждого?

[LOL]

Из документа:
"Церковь, вознося молитвы ко Господу, делает все возможное для того, чтобы страшный грех богохульства и клеветы не распространялся в жизни общества, не провоцировал гражданские нестроения и не отделял людей от Бога."

[Katrinka]

Протоиерей Всеволод Чаплин: В наших телепрограммах спорт представлен в десятки раз больше, чем религия

Дмитрию Медведеву и Владимиру Путину написали "старые письма о главном". Представители культуры в очередной раз требуют навести порядок в эфире ТВ. Для этого, по их мнению, нужен совет по нравственности, который смог бы оценивать качество телепрограмм с моральной точки зрения. Кроме того, прозвучала идея транслировать по государственному телевидению основные мероприятия РПЦ. Председатель синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества, протоиерей Всеволод Чаплин в интервью корреспонденту Накануне.RU объяснил, чем конкретно должен заняться новый орган в случае его создания и что надо делать, чтобы закрыть надоевшие телешоу.

Вопрос: Сегодня деятели культуры обратились с письмом к президенту Дмитрию Медведеву и премьер-министру Владимиру Путину с просьбой создать общественный совет по контролю над СМИ. Что Вы можете сказать об этой инициативе?

Протоиерей Всеволод Чаплин: Я об этом обращении узнал сегодня из прессы, но я успел познакомиться с его содержанием. чаплин всеволод протоиерей заместитель председателя отдела внешних церковных связей московского патриархата|Фото: Накануне.ruДля меня очевидно, что подавляющее большинство нашего общества не удовлетворено нравственным духом телевидения и желает перемен. Конечно, речь не должна идти о предварительной цензуре, но общественность имеет право давать нравственную оценку телевидению. Особенно это касается разного рода спорных программ. О необходимости создания такого совета уже многие годы говорят педагоги, медики, политики священнослужители. Можно констатировать, что в обществе по этой теме уже сложился консенсус. Против этого не смеет возражать никто, даже те телевизионные начальники, которые пытаются противостоять народному мнению, в последнее время стали делать это откровенно, поскольку аргументов против фактически нет. А если консенсус сложился, значит, надо принимать решения и создавать такой совет.

Вопрос: А чем конкретно он будет заниматься?

Протоиерей Всеволод Чаплин: Он будет давать конкретные оценки конкретным программам. Главное сделать так, чтобы эта оценка была настолько авторитетной, что с ней никто бы не мог поспорить: ни власть, ни телеканалы, ни представители отдельных частей общества.

Вопрос: Авторы письма предлагают более плотно освещать по телевидению жизнь Русской Православной Церкви. Но ведь противники этого сразу вспомнят о том, что по центральным каналам и так показывают пасхальную и рождественскую службы, а для тех, кто интересуется религией, работает несколько специальных телеканалов - "Союз", "Спас", "Радость моя". Как быть?

Протоиерей Всеволод Чаплин: Первое, что можно ответить – людей, интересующихся спортом, в нашей стране меньше, чем интересующихся церковной жизнью, но, тем не менее, спорт в телепрограммах представлен в десятки раз больше, чем события религиозной жизни. В Москве сейчас проходит Всемирный Русский народный собор, который, пожалуй, впервые в истории страны формулирует набор общенациональных ценностей. Вакуум в этой области очевиден. Ни политика, ни право стать этими ценностями не смогли. Но вот какая ситуация: сегодня на телевидении какому-нибудь третьеразрядному спортивному событию уделяется времени больше, чем Собору, который можно назвать одним из центральных событий года.
Кроме того, я хотел бы напомнить, что тут дело не в религии как таковой. Нравственность - это не только религия. И вообще речь не идет о том, что должно быть на экранах, а о том, чего там не должно быть.

Вопрос: И чего же там не должно быть?

Протоиерей Всеволод Чаплин: Безнравственных шоу, идущих в прайм-тайм. Это вообще абсолютное зло, которого быть не должно. Нужно всему обществу подумать и принять решение, которое позволит оградить телезрителей от тупости и пошлости.

Вопрос: Понятно, какое шоу Вы имеете в виду, но ведь "Дом-2" уже пытались закрыть и ничего из этого не вышло…

Протоиерей Всеволод Чаплин: Все должно определяться на уровне закона и судебных решений. Общество вполне созрело для того, чтобы принять такие решения и определить судьбу этого и подобных ему шоу.

Вопрос: Согласны ли Вы с тем, что век телевидения проходит, и что люди убегают от надоевших телешоу в интернет?

Протоиерей Всеволод Чаплин: Согласен. И надо сказать, что в Рунете есть немало хороших сайтов, но все равно этого не достаточно, и работа в этом направлении должна продолжаться.

[LOL]

"Людей, интересующихся спортом, в нашей стране меньше, чем интересующихся церковной жизнью". Интересно, откуда же эта статистика? Ну ладно ещё - духовной жизнью. Но почему обязательно церковной?

[Радуга]

http://www.openspace.ru/cinema/projects ... ails/3132/
Казнить нельзя смотреть
Виктория Никифорова • 19/09/2008
Православные ортодоксы против лучших фильмов в истории кино: Феллини — «это духовная отрава». Новая цензура будет пострашнее советской

На сайте fibrf.ru — аббревиатура расшифровывается как «фонд информационной безопасности России» — появилась несложная программка, с помощью которой зрителю предлагается определить «информационную безопасность» того или иного фильма. Выглядит она так: картина оценивается по нескольким идейным параметрам. На одном полюсе православные ценности, в которые авторы записали идею спасения души, любовь к родине и семье, преданность государству и помощь ближнему. На другом — вредоносные ценности, насаждаемые мировой закулисой: самолюбие, индивидуализм, гордыня, космополитизм, преданность корпорации, потакание своим страстям и сексуальное партнерство. Если фильм набирает больше баллов по первой шкале, то православным его смотреть не возбраняется, если по второй — то это адский соблазн.

Авторы исходят из предположения, что мировая закулиса хочет захватить мировое господство, а с этой целью насаждает чуждые нам ценности. Подобно тому как хлорированные окорочка из США или вредоносное боржоми из Грузии вредят физическому здоровью граждан России, фильмы из-за рубежа портят его душевное здоровье. С педантичностью, достойной Онищенко, создатели чудо-программы решили выявлять в зарубежных, да и в отечественных до кучи картинах вредоносные идеи и предупреждать население о том, какую дрянь они потребляют. Начали со скромного фильма Тимура Бекмамбетова «Особо опасен» и, разумеется, разнесли его по кочкам. Тут вам и бездуховность, и прославление гордыни и индивидуализма, и презрение к семье и далее по списку.

В общем-то, высокоморальный гнев православных охранителей вполне понятен. Церковь как ни пытается слиться с государством, все никак окончательно не сольется. Цензура, к большому сожалению богомольцев, действует разве что на ТВ. Вокруг — голые красотки, гей-парады, South Park и прочие безобразия, действительно чуждые религиозным людям. Православные — как и протестанты, и сунниты, и шииты, и хасиды — чувствуют себя одиноко в бушующем мире безнравственности и пытаются отгораживаться от него такими смешными заборчиками, как сайт «информационной безопасности».

Но если в недалеком будущем эти забавные партизанские вылазки станут опорой новой цензуры, то смотреть нам, кажется, будет нечего. Новая инквизиция выстроила такую хитроумную систему табу и запретов, что продраться через нее не сможет ни один фильм.

Мы решили воспользоваться авторской методикой и оценить информационную безопасность нескольких хороших картин. Мы не стали брать провокационные ленты типа «Страстей Христовых» или «Рокового инстинкта» — чур нас, чур. Просто скачали программку — вы можете устроить себе такое же развлечение, — забили туда названия десяти лучших фильмов всех времен и народов и честно проанализировали их на предмет православной нравственности. Программа выдала нам рекомендации по просмотру. Вот они:

«Броненосец Потемкин» (1925, реж. Сергей Эйзенштейн) — «вред перевешивает пользу»
«Золотая лихорадка» (1925, реж. Чарльз Спенсер Чаплин) — «это духовная отрава»
«Похитители велосипедов» (1948, реж. Витторио де Сика) — «лучше использовать время на что-то другое»
«Страсти Жанны д’Арк» (1928, реж. Карл Теодор Дрейер) — «возможно, ваше время будет затрачено не даром»
«Великая иллюзия» (1937, реж. Жан Ренуар) — «вред перевешивает пользу»
«Алчность» (1925, реж. Эрик фон Штрогейм) — «вред перевешивает пользу»
«Нетерпимость» (1916, реж. Дэвид Гриффит) — «возможно, ваше время будет затрачено не даром»
«Мать» (1926, реж. Всеволод Пудовкин) — «лучше использовать время на что-то другое»
«Гражданин Кейн» (1941, реж. Орсон Уэллс) — «это духовная отрава»
«Земля» (1930, реж. Александр Довженко) — «возможно, ваше время будет затрачено не даром»

Мы специально взяли старый список лучших фильмов, составленный экспертами аж в 1958 году со всем пиететом к советскому кино. И все равно из тех фильмов, что беспрепятственно шли на советских экранах, православная цензура с большой неохотой дозволяет нам посмотреть только три — религиозные фильмы Гриффита и Дрейера и «Землю» Довженко. Все остальное идет в утиль. Если же взять лучшие фильмы всех времен по версии журнала Sight and Sound, то результаты еще хуже. Полному запрету в качестве «духовной отравы» подлежат и «Восемь с половиной» Феллини, и «Головокружение» Хичкока. Советская цензура — это просто семечки по сравнению с новой инквизицией.»

[Радуга]

В защиту человека с крестом.
http://www.openspace.ru/society/russia/details/3515/
Кто боится человека с крестом
Федор Сваровский •
Православие — не одни лишь бородатые фашиствующие антисемиты с топорами, дающие по морде геям и громящие выставки концептуалистов, утверждает христианин ФЕДОР СВАРОВСКИЙ

Отношения Православной церкви и либерально настроенной общественности никогда не были и не будут простыми, потому что это отношения враждующих сторон. Противостояние это существует в России уже лет сто пятьдесят. Такова традиция. Но часто современные претензии к Церкви строятся не на фактах, а на воображаемых угрозах, на символах, не имеющих отношения к православию. Попробую в этом немного разобраться. Возможно, мне удастся кого-нибудь убедить, что многие из этих опасений безосновательны.

Бородатые идеалисты

Итак, почему Церковь раздражает внешних людей?
Для человека православного это важный вопрос, потому что антицерковный настрой большой части русской интеллигенции во многом обусловил гонения на христиан, организованные советской властью и отличавшиеся высокой эффективностью. Советские лидеры первого и второго поколений и были в основном представителями либеральной интеллигенции. А коммунизм — это порождение либерального сознания.

Неприязнь и раздражение по отношению к Церкви, думаю, обусловлены тем, что в либеральном сознании ведущая философская парадигма — материализм. С точки зрения материалиста любое религиозное учение — ложь. А Православная церковь — организация, построенная на лживой доктрине, но при этом еще и очень большая, влиятельная и живучая (вспомним те же советские гонения, когда количество епископов в России удалось сократить до трех человек, но церковь все равно оправилась). Такое положение дел не раздражать не может. Бородатые идеалисты в таком количестве испугают кого угодно.

Взаимное недоверие

В свою очередь, члены Церкви часто воспринимают внешних людей как потенциальную угрозу собственному образу жизни. Приведу пример из пережитого. Когда-то, когда я еще жил в эмиграции, у меня возникли проблемы с квартирой. И месяца три-четыре я прожил у друзей — женщины и мужчины, находившихся в фиктивном браке. Женщина, моя большая подруга, была православной. Мужчина был неверующий. А комнат в квартире было всего две. И моя подруга попросила, чтобы мы спали с ней в одной комнате, мотивируя это тем, что при всем уважении к фиктивному мужу она предпочитает спать в одной комнате с христианином. И действительно, разделяя со мной спальню, она могла быть уверена в том, что я не только к ней приставать не буду, но даже не позволю себе изучать ее формы.

Жизнь неверующих регламентируется исключительно государственными законами и их личными представлениями о том, что можно и что нельзя. Жизнь христиан, напротив, четко регламентирована Писанием и учением Церкви, они знают, что за ними всегда наблюдает Бог — третья сторона в человеческих отношениях. Люди боятся согрешить, и в этом есть определенная гарантия. Неверующие же никаких гарантий третьей стороне не дают.

Есть масса и других мелких сложностей. Жизнь православных зависит от годового круга богослужений. Учитывая, что государство у нас светское и религиозные посты и праздники, кроме Рождества, никак не поощряются государством, православные вынуждены, как и все, ходить на работу и выполнять бок о бок с неверующими повседневные обязанности. Так образ их жизни становится очевидным для окружающих.

Я, например, никогда не афишировал на работе, что я православный. Но рано или поздно это становится заметным. Допустим, в постные дни, отправляясь на обед вместе с сотрудниками, я ищу соответствующие блюда, и они это замечают. Во время Великого поста я стараюсь игнорировать шумные общественные мероприятия. И это тоже заметно. Некоторым все равно. А некоторых это, конечно, раздражает. Кому понравится, если человек начинает вести себя не так, как все?

Еще одно заметное трение — вопрос о браке. Православные не могут вступать в брак с некрещеными, а нормы благочестия исключают возможность добрачной связи. Когда, скажем, неверующий юноша пытается ухаживать за православной девушкой, между ним и девушкой, между ним и ее родителями могут возникать серьезные конфликты.

И таких проблем десятки.

Палачи и инквизиторы

В либеральной культуре традиционно присутствует пугающий образ, отталкивающие символы Церкви. Они обозначают Церковь как единство, без разделения на католицизм и православие. Примеры: инквизиция, крестовые походы, самоистязание монахов, мрачные капюшонные шествия. Все эти шаблонные образы не имеют ничего общего с православием. И тем не менее. Приведу пример.

19 сентября Виктория Никифорова опубликовала на OPENSPACE.RU статью «Казнить нельзя смотреть» о сайте некоего «Фонда информационной безопасности», где предлагается программа, позволяющая определить степень полезности тех или иных фильмов для православного христианина. В статье Никифоровой есть такая строка: «Советская цензура — это просто семечки по сравнению с новой инквизицией».

Ну и при чем здесь инквизиция? При том, видимо, что Церковь ассоциируется у автора с инквизицией. Только и всего. Для конфликтной риторики сгодится.

Нужно оговориться, что все это объясняется простой неосведомленностью неверующих о церковной культуре. Но чтобы познакомиться с этими предметами, обычно нужно почувствовать интерес к православию.

Получается замкнутый круг: не интересующиеся православием не знают его, а интересующиеся обычно уже принадлежат к нему. Мне кажется, введение в школе такого предмета, как история традиционных для России конфессий, могло бы помочь решить эту проблему и как-то облегчить коммуникацию между верующими и неверующими гражданами нашей страны. Но неверующие выступают категорически против введения такой дисциплины. Почему? Если история русской Церкви — часть национальной культуры, то почему ее не изучать? Думаю, речь идет о продолжении традиционного конфликта между либеральной интеллигенцией и Церковью.

Малиновый звон и реставрация

Православные священники в составе демонстраций коммунистов, разгром выставки в Сахаровском центре, награждение орденом «Знак материнства (I степени)» бывшей жены Романа Абрамовича Ирины, и т.д. и т.п. Все это правда. И у людей, более внимательно относящихся к православию, неприязнь вызывают современные проявления православной культуры.

Конечно, мало кому нравятся телепередачи, полные колокольного звона, тетенек в платках и нравоучительных речей бородатых мужчин с крестами. Мало кому симпатична стилизованная под гипотетический елейный старорежимный говор речь некоторых православных деятелей.

Поверьте, эти явления не нравятся и многим православным. И я не люблю нарочитые колокола и нарочитое использование церковнославянских слов.

Но, к сожалению, живая культура Русской православной церкви практически умерла. В советское время количество активных носителей церковной культуры настолько сократилось, что о какой-то естественной преемственности говорить не приходится. И сейчас члены РПЦ пытаются стихийно создать новую православную культуру. Некоторые хотят реставрировать утерянные элементы. К сожалению, никакая реставрация не бывает идеальной. Очень часто она выглядит подделкой.

Должен признаться, что эстетически во всех вопросах, не касающихся благочестия, мне и многим моим православным друзьям ближе культура мирская, та европейская культура, которая нас окружает.

У всех по-разному

Если христианин не монах, то его повседневная жизнь происходит на фоне светской культуры. И практически любой православный вынужден по собственному разумению примирять в себе эти два культурных поля. Каждый старается разобраться с этим вопросом по-своему. Кто-то решается на полное отрицание светской культуры. Кто-то «соблазняется» ею и пытается внести ее элементы в религиозную жизнь. Кто-то старается найти золотую середину. Отсюда, кстати, возникают такие смешные формы оценки светской культуры, как сайт, описанный Викторией Никифоровой.

Кто-то из православных видит скверну в фильмах Феллини, а кто-то смотрит канал «2x2». («Я бы не сказал, что абсолютно все мультфильмы, которые идут на телеканале «2x2», являются безнравственными, вызывающими», — сказал агентству «Интерфакс» руководитель службы коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП) священник Михаил Прокопенко.)

В своей повседневной жизни, вкусах, нерелигиозных убеждениях современные православные очень неоднородны.

Симфония невозможна

Еще один важный вопрос, который так беспокоит людей, это возможности сотрудничества Церкви и государства. Мол, Церковь ищет сближения с государством для установления контроля над частной жизнью граждан.

Безусловно, подобострастное отношение некоторых представителей Церкви к нынешней власти может вызвать неприязненные чувства у людей неверующих, как, кстати, и у православных. Но утверждение, что Церковь ищет слияния с властью, несостоятельно. Государство — часть тварного мира, идущего к краху, к воцарению Антихриста. Земная часть Церкви — духовная мистическая организация, целью которой является исключительно лишь приближение людей к Богу, обожение человеческой природы, спасение человеческих душ, подготовка ко Второму Пришествию. Очевидно, что подобные цели для государства звучат смехотворно. Государство — аппарат управления и подавления. Жесткие государственные интересы и пути их реализации редко соответствуют нормам христианского благочестия. Где же платформа для слияния?

С православной точки зрения, это государство при помощи недобросовестных или заблуждающихся членов Церкви иногда пытается использовать ее авторитет для своих нужд.

И это очень плохо для православия, потому что основная миссия Церкви по отношению к внешнему миру — это проповедь Евангелия. Компрометирующие Церковь связи с откровенно бесчестными, коррумпированными, жестокими политиками затрудняют распространение нашей веры.

Конечно, когда-то, до всех революций и перемен, существовала идея Симфонии, сотрудничества Церкви и православного государства. Однако условием нормального функционирования Симфонии было совпадение государственных и административных границ в рамках православных государств. Государства эти были практически монорелигиозными и мононациональными. Теперь этого нет и уже не будет. Мы живем в изменившемся мире. Симфония невозможна.

Жалкий процент

И, наконец, самое важное лекарство от страхов — количество православных. Этот фактор, по-моему, решающий. Православных бояться просто смешно, потому что их микроскопически мало. Несмотря на потешные статистические данные и опросы, в ходе которых выясняется, что православными себя считают не менее 60% населения страны, на самом деле исповедуют православную веру, участвуют в таинствах и подчиняются церковной дисциплине, как мы видим из тех же опросов, 1—3%.

Зная манеру статистиков завышать позитивные данные, я бы предположил, что количество активных православных не превышает 0,5—1% от населения. Неужели кто-то считает, что такое ничтожное количество людей может коренным образом изменить ситуацию в стране, может вернуть самодержавие, организовать инквизицию и устроить, допустим, этнические чистки?

Думаю, мы, православные, должны признать, что вернулись к временам, подобным времени зарождения Церкви, когда первохристиане были в очевидном меньшинстве. Отличие лишь в том, что в первые три века существования Церкви христиане подвергались жестоким репрессиям, а нас нынешнее государство пока терпит. Но если это государство способно без наличия состава преступления посадить человека за решетку, если оно способно запросто забирать у своих граждан их частную собственность, то я бы особо не расслаблялся. Глядишь, и Церковь чем-нибудь не понравится.

Кстати, а вы знаете, что церковная собственность, отнятая советской властью, Церкви не возвращена, а лишь находится в безвременном пользовании? Вот вам, дорогие друзья, и Симфония.

Другие цели

Эта статья, несложно догадаться, тоже лишь частное выступление одного из православных христиан.

И мне лично кажется, что если Церковь действительно когда-то настолько сблизится с существующим государством и станет возможным введение всеобщей цензуры или каких-либо форм контроля, подобных инквизиции, за интеллектуальной деятельностью граждан, то, будьте уверены, нас ждет неминуемый раскол. Настоящие благочестивые христиане никогда не поддержат репрессий под знаменем Церкви или использования имени Господа для контроля за сознанием граждан. Повторюсь: у Церкви другие цели. Она «занимается» спасением душ и вечной жизнью. Государство в этих вещах не заинтересовано, особенно нынешнее.

А тому, кто думает о спасении своей души и вечной жизни, нельзя никого бить, даже если перед ним гомосексуалист при параде. Христианин не может ничего громить, даже если ему что-то очень не нравится. Христианин не может навязывать свою веру, потому что Христос, даже обладая такой возможностью, этого не делал.

В общем, прошу одного: не надо думать, что сомнительные поступки неких представителей Церкви отражают наше вероисповедание.

Как ислам, очевидно, не только ваххабиты и бомбы, так и православие не одни лишь бородатые фашиствующие антисемиты с топорами, дающие по морде геям и громящие выставки концептуалистов.

И не надо бояться человека с крестом. Он и сам чувствует себя в нашей стране неуверенно.

[Радуга]

http://www.openspace.ru/society/russia/details/5436/
Несколько соображений ИВАНА БОГАНЦЕВА о том, почему он боится не только РПЦ, но и милых его сердцу людей, исповедующих православие
В своей статье «Кто боится человека с крестом?» Федор Сваровский исходит из того, что «отношения Православной церкви и либерально настроенной общественности никогда не были и не будут простыми, потому что это отношения враждующих сторон». Боятся при этом «воображаемых угроз, не имеющих отношения к православию», а пугливая либеральная общественность представлена в статье Сваровского в лице Виктории Никифоровой.

Конечно, употребление Викторией Никифоровой таких терминов, как «инквизиция», на которое ссылается Сваровский, — пример не вполне честной, «конфликтной» риторики. Но и полемика самого Сваровского с заведомо неосторожным оппонентом тоже не вершина интеллектуальной добросовестности. Да, недоверие к церкви и вправду часто возникает из неосведомленности. Тем не менее у недовольной общественности существует и осведомленная часть. И именно с ней нужно спорить.

Нет сомнения в том, что крестовые походы, инквизиция, процесс над Галилеем — яркие примеры искажения религиозной идеи. Справедливости ради можно также напомнить, что история знает примеры искажения не только религиозных, но и философских и собственно либеральных идей. В течение нескольких лет Французской революции были гильотинированы несколько десятков тысяч человек — цифры, сравнимые по масштабу с количеством уничтоженных испанской инквизицией за всю ее историю. Более того, католическая церковь, ответственная за эти и другие исторические аберрации, признала свою вину — как частично признала ее и православная, ответственная за свои. Но, признав, что «перегибы» были, церковь, насколько мне известно, не сделала ничего, чтобы предотвратить их повторение в будущем.

Светская же власть об этом позаботилась. В годы, последовавшие за Французской революцией, политическая мысль во Франции не переосмысляла идеалы как таковые, а была занята выработкой мер, способствующих предупреждению их возможной деградации в условиях реальной политической жизни. Так родилась идея разделения ветвей власти, приведшая в итоге к сложной системе сдержек и противовесов, которой просвещенная часть человечества пользуется и по сей день.

Церковь же, в особенности православная, и после известных уступок сохранила достаточно жесткую, централизованную модель управления, не только не поощряющую плюрализм, но часто и карающую его. Павел Адельгейм, например, описывает назначение судей внутри епархии следующим образом: «Сидят, скажем, двести священников Псковской епархии, и архиерей говорит: «Я думаю, отец Петр будет хорошим судьей. Все согласны?» Молчание. «Кто против?» Молчание. «Кто воздержался?» Молчание. «Отец Петр избран единогласно»».

Сам Адельгейм, публично высказывая свою точку зрения на церковное судопроизводство, добился лишь усиления давления на него и был в итоге смещен с поста настоятеля храма Святых Жен-Мироносиц, где он служит уже двадцать лет. Причем официальная позиция церкви так и не была оглашена. И меня, как представителя либеральной общественности, беспокоит в Русской православной церкви именно невозможность открытого диалога и отсутствие сдерживающих механизмов, гарантирующих, что уважаемые мною христианские идеалы не будут искажены и в будущем.

Но для нашего разговора вопрос о Русской православной церкви даже не так важен. В конце концов, православный христианин верит в Бога, а не в РПЦ. И недоверие у осведомленной части либеральной общественности, как это ни странно, вызывает не РПЦ — ей и сами православные не всегда доверяют. Недоверие, или, лучше сказать, настороженность вызывает именно само православие. Суть этого недоверия, как мне кажется, проще показать на следующем примере. Недавно одна моя православная знакомая, в жизни человек крайне приветливый и мягкий, призналась мне, что, будь она законно выбранным мэром города Москва, она бы не задумываясь запретила проведение гей-парада. На вопрос, запретила ли бы она гомосексуализм вообще, она ответила отрицательно. Пусть, мол, делают что хотят, но не надо этого детям навязывать. То есть либерализм моей православной знакомой включал в себя свободу на частную жизнь, но упрямо ограничивался возможностью ее публичного выражения. У этого взгляда, достаточно распространенного в православной среде, есть что-то общее с позицией современной российской власти в отношении свободы слова: на кухне говори все, что вздумается, но в телевизор носу не показывай.

И вот опасения либеральной общественности, думаю я, связаны не столько с угрозой инквизиции или капюшонных шествий, сколько с тем, что власть, оказавшись в руках даже умеренного православного человека — без топора и думающего исключительно о своей душе, — приведет к реальным ограничениям гражданских прав и свобод.

Конечно, гей-парады — это только вершина айсберга. Реальная проблема заключается в том, как совместить понятие греха, т.е. нарушения закона Божьего, и понятие преступления, т.е. нарушения закона мирского. Иногда эти категории совпадают, но часто они противоречат друг другу. Так, в основе либеральной, неогуманистической идеи лежит убеждение в том, что, если человек никому не приносит вреда, закона он не нарушает. Точно так же и двое взрослых людей при условии обоюдного согласия могут заниматься чем им вздумается без страха предстать перед судом. С точки же зрения православия, есть масса способов переступить закон и не вступая ни с кем в конфликт, потому что за человеком, как объясняет Сваровский, всегда наблюдает Бог — третья сторона в человеческих отношениях. И именно перед ним, а не друг перед другом, несут ответственность истинные христиане.

Невозможность на практике совместить эти два полюса и привела к созданию светского общества, где государство и его институты отделены от церкви. Это разграничение «сфер ответственности» распространяется и на образование. И тут еще один важный вопрос, поднятый Сваровским. Так, для «облегчения коммуникации» между верующими и неверующими он предлагает ввести в школьную программу предмет «История традиционных для России конфессий». Отлично. Меня смущает одно: почему для сглаживания общественных противоречий Сваровский предлагает воспитывать одну сторону и совершенно молчит о другой. Может быть, стоит и в духовных семинариях ввести преподавание истории науки или истории нехристианских конфессий, чтобы уменьшить количество не только агрессивно настроенных антиклерикалов, но и «бородатых фашиствующих антисемитов»? Может быть, и православных нужно призывать вести диалог открыто — и не только с внешними оппонентами, но и с внутренними? Такие шаги если бы не примирили, то несомненно бы сблизили враждующие стороны. Иначе призыв православного человека изучать православие выглядит несколько агитационно.

[Радуга]

О, новый документик. Пункт, который меня заинтересовал выделен жирным шрифтом, мои комментарии - цветом.
http://www.patriarchia.ru/db/text/1498832.html
Заявление Священного Синода Русской Православной Церкви в связи с ростом проявлений христианофобии в мире.
Ну первые два пункта - про мусульманские ближневосточные страны.
Русская Православная Церковь с глубокой озабоченностью воспринимает приходящие из разных стран мира сообщения об участившихся проявлениях христианофобии. Христиане подвергаются преследованиям, становятся жертвами нетерпимости и дискриминации в различных формах. Недавние трагические события в египетской Гизе 7-8 мая, когда в ходе массовых беспорядков были подожжены христианские храмы и погибли прихожане Коптской Церкви, представляют собой лишь одно из звеньев цепи подобных событий. Наших братьев и сестер убивают, изгоняют из домов, разлучают с родными и близкими, лишают права исповедовать религиозные убеждения и воспитывать детей согласно своей вере. К сожалению, проявления христианофобии невозможно более трактовать как отдельные инциденты: они приобретают характер устойчивой тенденции в некоторых регионах мира.

В разных странах проявления дискриминации в отношении христиан имеют различный характер. В одних случаях христиане подвергаются нападениям в результате действий хулиганского характера, что, как правило, является проявлением экстремизма на религиозной почве. В некоторых странах, где христиане составляют меньшинство, их свобода вероисповедания существенно ограничена: это касается совершения богослужений, владения имуществом, а также создания и функционирования богословских учебных заведений. Есть случаи принятия в отношении христиан чрезвычайно жестких судебных решений и даже смертных приговоров по законам о богохульстве (которым в этих случаях именуется несогласие с верованиями иных религий). Но даже в тех странах, где христианофобия проявляется лишь в том, что христиан рассматривают как «граждан второго сорта», положение наших собратьев остается нелегким. Все это приводит к массовой эмиграции христиан из стран, где они жили веками, что мы наблюдаем в современном Ираке и некоторых других странах ближневосточного региона.

В то же время проявления христианофобии имеют место и в странах, где большинство граждан исповедует христианство. Доминирование жесткого, а порой и агрессивного секуляризма приводит к тому, что христиане вытесняются из общественной жизни, а публичные заявления и действия, продиктованные христианской верой ― и в первую очередь связанные с моральной оценкой происходящих в обществе событий, ― вызывают негативную реакцию.
А это может быть и про Россию.

Обращая внимание на усиливающиеся проявления христианофобии, дискриминации и преследования христиан различных конфессий, мы не имеем целью вмешательство во внутренние дела государств и не призываем к этому мировое сообщество. Христианство учит своих последователей законопослушанию и уважению законных правительств, согласно словам Апостола: Всякая душа да будет покорна высшим властям (Рим 13:1). В то же время и на правительствах, ответственных перед своими гражданами, лежит обязанность уважать достоинство и права людей и, соответственно, обеспечивать свободное исповедание религиозной веры и безопасность религиозных общин.

Мы также не рассматриваем иные религии в качестве источников христианофобии. Русская Православная Церковь всегда выступала против любой дискриминации граждан и народов по признаку религиозной принадлежности и, в частности, решительно осуждала любые проявления антисемитизма и исламофобии. В России и других странах, входящих в каноническую юрисдикцию Московского Патриархата, накоплен богатейший опыт мирного сосуществования религий, взаимного уважения и межрелигиозной солидарности. Этим опытом мы готовы поделиться со всеми, кто желает строить справедливое общество.

Христианофобия проявляется, прежде всего, тогда, когда религиозные различия используются в политической борьбе, по преимуществу экстремистскими силами, преследующими цели, не совместимые с благом всего общества. Такого рода проявления заслуживают недвусмысленного осуждения со стороны всех здоровых общественных сил, включая представителей государственных властей и религиозных деятелей. Преодоление дискриминации по религиозному признаку возможно только на путях широкого диалога с участием правительств, международных организаций, религиозных сообществ и представителей гражданского общества.

Мы призываем мировое сообщество, религиозных лидеров и все ответственные общественные силы к разработке всеобъемлющего и действенного механизма защиты христиан и христианских общин, подвергающихся преследованиям или ограничениям в своей религиозной жизни и деятельности.

Русская Православная Церковь выступает за активизацию диалога религиозных лидеров с международным сообществом с целью выработки основ мирного сосуществования верующих, принадлежащих к различным традициям.

Мы выражаем солидарность с нашими братьями и сестрами ― христианами, подвергающимися дискриминации, преследованиям и насилию, сопереживая их страданиям и лишениям, где бы они ни совершали свое земное странствие.

Мы молимся и призываем верных чад Церкви усилить молитвы о страждущих и гонимых братьях и сестрах, об укреплении их веры и духовного мужества."

[СВЕРЧОК]

Думаю ,что эта тема без временных границ . В Израиле , например, аборты запрещены законом, как в общем то и во многих др. странах. Так ПОЧЕМУ РПЦ не защитить убиваемых во утробе младенцев, ни чем не повинных и беззащитных ,которых расчленяют и разрезают заживо врачи убийцы . кто их защитит от таких матерей . А вы знаете ,что детей выживших после аборта на поздних сроках, по усмотрению врача топят или удушают . Как нормальному человеку зная это все можно спокойно жить? Вот РПЦ и БОРЕТСЯ . возможно победит это беззаконие